Отдать долги (кн.2) [СИ] - Елена Вахненко

Откашлявшись, юноша нарочито небрежным тоном произнес:

— А в каком смысле строгие моральные принципы?

— Отец против любви между мужчиной и женщиной во всех ее проявлениях. Особенно если эта женщина — его дочь. Исключение он сделал только для моей матери… увы, покойной.

Костя сглотнул и попытался пошутить:

— Так он хочет, чтобы ты стала монашкой?

— Хотел, чтобы я осталась чиста и служила тому делу, которое считает священным.

— Но любить — это нормально! — бурно запротестовал юноша.

— Отец видел меня в роли верховной хранительницы Библиотеки. А эти дамы обычно девственны…

Косте сделалось душно, а только что съеденный обед подступил к самому горлу.

— Но что плохого в любви?!

— С точки зрения моего отца, любовь грешна, — помрачнела Ника. — Долгое время я была согласна с ним. Смирилась со своей судьбой. А потом… потом влюбилась. В одного паренька, моего ровесника. Потеряла голову… Он тоже любил меня, но… но жениться на мне не смог — его родители выбрали ему другую невесту.

— Ты сбежала, потому что твой отец обо всем узнал? — уточнила Таисия.

— Нет! — пришла в ужас Ника. — Если бы он узнал… оооо… нет! Остап сохранил все в тайне. А я… я не могла постоянно видеть его. Решила сбежать. А теперь понимаю, что не любила Остапа по-настоящему. Просто он стал для меня символом свободы и настоящей жизни.

— Ты могла попасть в дурную историю, — покачал головой Костя. — Мало ли, кто мог встретиться тебе на пути…

— Можно подумать, ей встретился кто-то хороший, — фыркнула злая, как черт, Таисия.

— Что угодно лучше той жизни, которую я вела, — призналась дочь жреца. Ее щеки чуть порозовели. — И потом… отцу придется смириться. Ведь ты, в отличие от Остапа, можешь на мне жениться. Правда? Он вынужден будет освятить наш с тобой союз.

Костя подавился бутербродом, от которого только что машинально откусил. А Таисия, похоже, разрывалась между желанием расхохотаться и дать парню подзатыльник.

Откашлявшись, Костя выпрямился и, посмотрев в сияющее робким счастьем лицо Ники, собрался с духом.

«Я пока не готов к серьезным отношениям, — мысленно отрепетировал он. — Ты мне нравишься, но….»

Завершить эту тираду юноше было не суждено. Дверь хижины рывком распахнулась, и внутрь ворвался охваченный лихорадочным возбуждением Олесь.

— Мы погибли! — прошептал он побелевшими от страха губами. — Погибли!

Вслед за Олесем вбежало еще несколько парней, среди которых был и Кирилл.

— Что произошло? — встревожено спросила Таисия.

Олесь ее проигнорировал. Как, впрочем, и Нику. Он обращался исключительно к Косте.

— Осталось дожить до утра… — завершил он угрюмо.

— Да что случилось? — испугался Костя. Мысли о собственных бедах отошли на второй план.

Олесь тяжело вздохнул и ответил всего одним словом:

— Картеисты.

Костя напрягся. Картеисты! Влад упоминал о них… кажется, это какая-то конкурирующая банда… но тогда Костя не отнесся к рассказу друга вполне серьезно. Да и вообще «игра в робингудов» представлялась ему невинной забавой. И вдруг — смерть?! С чего бы?!

— Какие еще картеисты? — свела брови Таисия, явно не желая признавать нарочитое равнодушие Олеся.

Ответил Кирилл — суховато, правда, но все-таки ответил:

— Есть тут одни типы. Мы им поперек дороги встаем. Или они нам. Это уж как посмотреть.

— И что они сделали? — продолжала недоумевать девушка.

На сей раз заметить ее соизволил и Олесь. Смерив хорошенькую брюнетку неприязненным взглядом, он недовольно сообщил:

— Я случайно подслушал кое-что…. Короче, они окружили лес. Планируют напасть с темнотой. Если бы хоть одному из наших удалось вырваться, предупредил бы остальных… тех, что «на деле», так сказать.

— И что это даст? — скептически осведомилась эльф.

— Хотя бы знать будут! — пожал плечами Кирилл. — А вообще, все это мне не нравится. Мы, честно говоря, плохо подготовлены для прямого столкновения. Нас очень мало. Гораздо меньше, чем картеистов.

— Может, нам всем попробовать уйти? — предложила, встревожившись, Таисия.

— Картеисты знают этот лес, как свои пять пальцев. До последнего листка. Подготовились к стычке основательно. Уйти не дадут. И умирать не боятся. Единственный вариант — предупредить наших. Пусть не возвращаются. Тратить силы всего на пятерых-шестерых человек картеисты, может, и не станут. Решат обождать. А мы успеем что-то придумать.

— А что, это идея! — вдохновился Костя, больше всего на свете мечтавший оказаться на максимальном расстоянии от Ники. — Я могу попробовать выбраться из леса и поискать наших.

Все присутствующие с удивлением воззрились на него.

— Ты уверен? — помедлив, спросил Олесь. — Это… м-м… опасно. Картеисты настроены решительно. Похоже, мы их реально достали!

— Конечно, я уверен! — пожал плечами Костя. — Зачем бы я так просто предлагал? Я похож на болтуна?

Олесь и Кирилл смущенно переглянулись, а Таисия спрятала улыбку.

— Если честно, особо смелым и молчаливым ты мне не кажешься, — кашлянув, нерешительно сказал Кирилл.

Лицо Кости пошло красными пятнами:

— Это чего вдруг? Я за последний год столько всего пережил — не приведи Господь!

— Мы тут все такие, — печально заметил Олесь. — Ладно, нет смысла спорить. Если ты готов, тогда идем. Я составлю тебе компанию.

— Я тоже! — вызвался Кирилл.

Олесь покачал головой:

— Нет, двоих вполне хватит. Чем меньше нас будет, тем больше шансов на успех.

Выходя из хижины вслед за Олесем, Костя ощутил на себе пронзительный и понимающий взгляд Таисии.

— Я не говорю «прощай», Хуан. Мы еще встретимся не раз.

— Возможно. Но я очень надеюсь, что наша встреча состоится нескоро. И от всей души говорю «Прощай».

Они стояли на верхней палубе, овеянной мягким светом утреннего солнца. Кандида — в прозрачном белом пеньюаре, наброшенном поверх коротенькой алой ночнушки, с растрепанными, рассыпавшимися по плечам, волосами. Хуан — мрачный, в измятой черной сутане, насупившийся и злой.

— Фантомный корабль готов? — лаконично спросила Кандида.

Хуан скупо кивнул.

— Могу ли я поцеловать тебя на прощание? — продолжала женщина.

Маг криво усмехнулся:

— Нет. Думаю, это плохая идея.

— Тогда я сделаю тебе подарок. Не против?

— Еще как против! — фыркнул колдун. — Ты меня считаешь простачком? Думаешь, я такой болван, что приму от тебя какой-нибудь «чудодейственный амулет»?

— Я не считаю тебя простачком или болваном. Это ты считаешь меня дурой! Я не собираюсь дарить тебе амулеты. Мой подарок вообще нематериален. Я просто хочу рассказать кое-что интересное и, надо полагать, важное.